Домашний арест: "золотая середина"

После того, как 19 ноября 2012 г. вступит в силу новый Уголовный процессуальный кодекс, отечественное правосудие примет на вооружение реанимированный институт домашнего ареста – новшество, которое было положительно воспринято практически всеми, в т. ч. и наиболее критически настроенными экспертами.

Определение домашнего ареста изложено в ст. 181 нового УПК.


Он заключается в запрещении подозреваемому либо обвиняемому покидать свое жилище круглосуточно либо в определенное время суток.

Из этого следует, что человеку необязательно безвылазно сидеть в четырех стенах: он сможет ходить и на работу, и в магазин, а в доме находиться, скажем, в самое криминогенное время с вечера до утра. Детально режим ареста должен быть прописан определением следственного судьи, в компетенции которого – санкционировать применение как домашнего ареста, так и всех остальных предусмотренных кодексом мер пресечения.

Интересный момент: ч. 2 ст. 181 УПК определено, что домашний арест может применяться и к лицам, подозреваемым в совершении преступлений, за которые предусмотрено лишение свободы.

Причем никаких ограничений не указано, из чего следует, что в эту категорию попадают и люди, которым «светит» пожизненное заключение.

Однако не стоит опасаться, что это коснется закоренелых преступников, поскольку в каждом конкретном случае суд будет принимать решение, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В повседневной практике судьям приходится рассматривать сотни дел с весьма спорной квалификацией, когда довольно трудно определить разницу между злостным хулиганством и нанесением телесных повреждений на почве неприязненных отношений, между грабежом чужого имущества и самоуправством при возвращении своего, между мошенничеством и невозвращением долга в силу затруднительного материального положения.

Даже деяние, приведшее к гибели человека, можно квалифицировать по четырем разным статьям Уголовного кодекса: как умышленное убийство; как убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, вызванного противоправным поведением потерпевшего (за что наказание на порядок мягче); как убийство при превышении пределов необходимой обороны и, наконец, как мнимую оборону, что вообще ненаказуемо.

Нередко бывает, что объективная сторона уголовного дела разногласий не вызывает, и подсудимый не пытается скрыть содеянного, зато субъективная сторона, в частности, мотивы деяния становятся предметом жарких дискуссий. Иногда подсудимый чисто по-человечески вызывает больше симпатий, чем его жертва.

Именно в таких ситуациях домашний арест может стать той «золотой серединой», когда посадить в тюрьму будет слишком жестоко по отношению к обвиняемому, а оставить на свободе – слишком жестоко по отношению к потерпевшему.

Отправляя человека под домашний арест, судья обязан руководствоваться ст. 178 УПК, в которой подробно перечислены обстоятельства, учитываемые при избрании меры пересечения.

Это не только весомость улик или тяжесть срока, грозящего обвиняемому, но и наличие у него постоянного места жительства и работы, прочность социальных связей, а также его репутация.

Например, было бы нелогично сажать под домашний арест злоумышленника, у которого и дома-то нет, или применять его к обвиняемому в преступлениях, связанных с насилием к своим домашним. Зато человеку с хорошей репутацией, который набедокурил на почве ревности или мести, можно таким образом дать шанс избежать тюрьмы.

Свое мнение о возможных масштабах применения домашнего ареста высказал начальник Главного следственного управления МВД Василий Фаринник.

Согласно приведенной им статистике, в 2011 г. было арестовано 35 тыс. человек. Из них только 27 тыс. совершили тяжкие и особо тяжкие преступления, за которые предусмотрено более 5 лет лишения свободы.

Остальные 8 тыс. арестантов совершили преступления средней и меньшей тяжести, однако были посажены в тюрьму, поскольку препятствовали объективному расследованию путем неявки в суд и следствие либо оказывали давление на потерпевших и свидетелей.

В. Фаринник считает, что именно домашний арест призван решить проблему нейтрализации подобного противоправного поведения представителей означенного контингента, а заодно и разгрузить переполненные следственные изоляторы.

Таким образом, практики ориентируются на ежегодный показатель 8 тыс. человек.

По сравнению с нашими ближайшими соседями он кажется завышенным. Так, в 100-миллионной России домашнему аресту подвергается всего лишь около 100 человек в год. Зато в 10-миллионной Беларуси – около 500.

И если Украина будет опережать последнюю в таких же пропорциях, как та опережает Россию, цифра 8 тыс. вовсе не покажется фантастической. Напомним, что по состоянию на 1 июля 2012 г. в СИЗО нашей страны содержалось 33 тыс. человек, а всего в местах с лишения свободы – 152 тыс.

Источник: Судебно-юридическая газета